Кто пойдёт в подвал
Слишком холодно было в подвале, и слишком темно. Оно питалось сырой картошкой и потягивало виноградное вино из бутыли, припасённой хозяевами к семейному празднику, а когда бетонные стены озарялись скудными лучами фонаря, пряталось за бочкой и сидело тихо-тихо…
Так проходили его дни. И однажды оно заметило, что выросло. Тем погожим сентябрьским днём, когда его впервые принесли в подвал, приняв за картофелину, и высыпали на дощатый настил в картофельную кучу, оно было ещё совсем маленьким, сморщенным и напуганным. Оставшись в темноте, оно сперва громко пищало и звало на помощь, но никто не откликнулся.
Оно смутно помнило родное гнездо. Там всегда было тепло и уютно, но однажды покой был нарушен. В гнездо вонзился штык лопаты, разделив жизнь на до и после. Оно само не помнило, как оказалось в мешке. Потом были ужасные сутки на открытом воздухе, опять мешок — и подвал.
Привычной пищи не было, и оно стало поедать картошку. Постепенно она начала ему даже нравиться. А когда оно смогло откупорить бутыль вина, его жизнь стала вполне сносной. И оно тешило себя мыслью, что так будет всегда.
Оно росло быстро, хотя само не замечало, как увеличивается в размерах. Да, ему почему-то требовалось с каждым днём всё больше картошки, но её было вдоволь, и оно не волновалось. Но в какой-то момент заметило, что не умещается в щели между стеной и бочкой, где привыкло прятаться от людей, спускающихся за продуктами. И тогда оно слегка отодвинуло бочку…
А однажды почувствовало, что ему мало одной картошки и хочется чего-то другого. Оно не могло толком объяснить, чего именно, потому что не знало слова «мясо». Оно вообще не знало слов. Но когда заметило, что по сырому холодному полу шныряют маленькие существа с хвостиками-ниточками, то заинтересовалось. Ему нравилось исходящее от них тепло.
Изловив одного зверька, оно мгновенно сожрало его и нашло весьма вкусным, но слишком маленьким. Постепенно оно уничтожило всех зверьков и снова начало голодать. Сырая твёрдая картошка уже не лезла в горло, и оно, тоскуя по тёплой крови, вновь и вновь прикладывалось к вину. Бутыль почти опустела.
Отведав мяса, оно почувствовало в себе новую силу, которая настойчиво гнала его на поиски новой добычи…
Время шло. Наступила весна, и наконец-то пришёл долгожданный праздник. К людям приехали гости, и юную дочь хозяина послали в подвал за той самой бутылью.
— Но вино тяжёлое, вдруг я его уроню? — испуганно сказала девочка, стоя у открытой двери и с опаской глядя вниз.
— Тебе уже четырнадцать лет, ты большая и сильная! — ответила ей старшая сестра. — Не ленись.
— Я не ленюсь, — шёпотом сказала девочка, — просто мне всегда не по себе в нашем подвале. Мне каждый раз там что-то мерещится: то кто-то чавкает картошкой, то какая-то тень в углу шевелится. Пойдём вместе!
— Трусишка! — рассмеялась сестра. — Спускаться не буду, у меня новые туфли, но могу подождать тебя на пороге.
Со вздохом девочка сошла по ступенькам вниз. Вскоре из темноты раздался её тревожный голос, искажённый подвальным эхом:
— Ой, бутыль почти пустая! И пробки нет. Кто-то выпил наше вино!
— Что за ерунда? — возмутилась сестра. — Ты, наверно, что-то напутала.
— Говорю же тебе, вина нет! И картошка вся надкусанная…
— Картошка? Знаю, это мыши погрызли. Я хотела запустить в подвал кошку, но она вырвалась и удрала… Ладно, бери пару маленьких бутылок и выходи, гости ждут, — велела старшая сестра и, подождав немного, окликнула девочку: — Эй! Что ты канителишься? Я жду тебя уже десять минут. Почему ты молчишь? Отвечай! Сейчас не время играть в прятки. Сейчас спущусь и задам тебе! Считаю до трёх! Раз… два…три… спускаюсь…